Покоренная сила - Страница 70

– Деда, их же трое было.

– Двое. Третий кровью изошел, ты ему кровяную жилу на бедре рассек. Они его через реку перетащили да и бросили.

«Да, при разрыве бедренной артерии даже в двадцатом веке не всегда раненого спасти удается… Опять допросить некого. Но предшественник нашелся! Здесь он! Почему же весточки присылать перестал? Как там доктор говорил: „Передумал, утратил возможности, погиб“. А если действительно погиб, а все „артефакты“ всего лишь его наследство, которое использует кто-то другой? Но почему „люди в маскхалатах“ все время крутятся вокруг нас? Нет, искать их базу надо в любом случае. В конце концов, я имею право воспользоваться наследством предшественника, если он умер, а если жив… До чего же здорово будет встретиться с современником!»

Мишка и сам не заметил, как уселся за стол и ухватился за ручку кувшина с пивом. Из задумчивости его вывел голос Лавра:

– Взялся за кувшин, так наливай, чего так-то сидеть. Батюшка, ты Михаиле пиво пить дозволяешь?

– Да пусть пьет…

– А я вот своим пока не дозволяю – малы еще. – Лавр с сомнением глянул на Мишку. – Да и Михаиле рановато бы…

Тресь! Дед опять шлепнул по столу многострадальным лещом, во все стороны полетели брызги рыбьего жира.

– А отца поучать тебе, Лавруха, не рановато ли?

– Да что ты, батюшка… – Лавр явно не ожидал от деда подобной реакции. – Разве ж я поучаю? Просто молод еще…

– Это ты молод еще мне укоризны делать! А Михайла уже поболее десятка ворогов уложил, а я его уже трижды в уме хоронил…

«Вот те на! Ай да дед! А ТАМ… Восемнадцатилетних мальчишек под огонь в Афган посылали, а когда те возвращались, им в магазинах водку не продавали, мол, двадцати одного года нет. Горбачевская борьба с пьянством: под пули послать можно, а спиртного нельзя. Да еще всякие сволочи кричали на ребят, что они ордена на рынке купили. Не нашлось на генсека пятнистого вот таких дедов в ЦК, и пробалабонили государство».

– Ты Михаилу с Кузькой и Демкой не равняй! – продолжал внушение дед. – Будь он года на два постарше, я бы ему уже меч навесил, как полноправному ратнику! А ты тоже! – неожиданно переключился дед на Мишку. – К мужам за стол сел без приглашения, да еще и за кувшин сразу ухватился! А вот я тебя сейчас этой рыбиной – да по сусалам!

– Виноват, господин сотник! – Мишка вскочил из-за стола и снова встал «во фрунт». – Задумался!

– Кхе… Задумался он. Совсем распустились: один отца поучает, другой мысли думает… всякие. А тут такие дела заворачиваются, что даже и не знаешь, за что хватайся. Мало нам того, что свои смутьяны на нас ножи точат, так еще один ворог под боком вылупился, да еще и непонятный какой-то…

Дед помолчал, махнул Мишке рукой, чтобы тот сел, и принялся объяснять:

– Михайла-то не помнит, наверно, совсем мальцом был, а ты Лавруха припомни-ка, как лет девять или десять назад холопы скопом сбежали. От нас тогда тоже один ушел, Еремой звали. Коня свел и девку соседскую уволок – старшую сестру Прошки… Как ее звали-то?.. Запамятовал.

– Двенадцать, – неожиданно вставил Лавр.

– Что «двенадцать»? – удивился дед. – Я девку вспомнить не могу, а ты «двенадцать»!

– Двенадцать лет назад это было, – пояснил Лавр. – Примерно в это же время, как раз пахать-сеять собирались. Вспомни, батюшка: в том году как раз великий князь помер.

– Ну двенадцать, – не стал спорить дед. – И помнишь, Лавруха, чем все кончилось?

– Еще бы не помнить! Подо мной тогда коня ранили, как без убитых обошлось, не знаю. Погнались-то без броней, кто в чем. У Панкрата с тех пор правая рука в локте не гнется, торчит, как палка. Ефрему Кривому чуть второй глаз не вышибли, Пузану стрела…

– Ладно, ладно, вижу, что помнишь, – перебил дед. – А место, где мы под стрелы угодили, помнишь?

– Лес какой-то дурной там был, батюшка. Половодье давно кончилось, а в том лесу воды коням по колено.

– Вот! – Дед назидающе вздел к потолку рыбий хвост. – Эти «пятнистые», за которыми мы в этот раз гонялись, тем же путем уходили! Только там уже не лес залитый, а настоящее болото – лес за двенадцать лет весь сгнил, а болото разлилось так, что конца не видно. Я еще тогда засомневался, когда понял, что след к Нинеиной веси от брода идет, беглецы-то тогда тоже через нее уходили. Но в этот раз они весь стороной обошли, а дальше двинули так же, как и восемь лет назад. Ну и что вы об этом думаете?

– Ну лес-то могло от бобровой плотины залить, хотя вряд ли… – начал Лавр.

– Да не про лес я спрашиваю! – перебил дед. – А про то, почему от нас бегают все время в одну и ту же сторону? Зимой-то, помнишь, те, что в белом были, они за нами шли. Я думал, на нас опять напасть собирались, только подмоги ждали, а может быть, им просто по пути с нами было? Мы – домой, а они Ратное стороной обошли и к тому болоту подались.

– Да-а… – Лавр задумчиво почесал в затылке. – А мы тех мест почти и не знаем, как-то и не ходили в ту сторону никогда.

– Ходили, – поправил Лавра дед. – Только давно – тебе года два было. Капище сожгли бесовское. Девок там как раз была тьма, таких, что в возраст замужества вошли. Им там на идоловом рожне девство рушили – обряд такой языческий…

– Батюшка, при мальчишке-то о таком… – нерешительно прервал отца Лавр.

– Да что ж ты меня, Лавруха, сегодня все поучаешь-то? Совсем очумел? Или больно умным себя воображаешь? Так я тебя быстро…

– Деда, – торопливо вмешался Мишка, – а в какой стороне это от Ратного?

– Не перебивай старших! Сиди и слушай, пока тебя не спросят!

– Так ты же спросил.

– Чего?

– Ты спросил: «Что мы об этом думаем?» Дядя Лавр в тех местах бывал, а я-то нет.