Покоренная сила - Страница 67

Листвяна, стоя на одном колене, замерла в картинной позе: в левой вытянутой руке зажат лук, правая рука с расслабленной кистью и полусогнутыми пальцами замерла возле уха, стан распрямлен, голова гордо откинута, чуть прищуренные глаза смотрят вслед улетевшей стреле. Ну просто хоть Диану-охотницу с нее ваяй!

О промахе даже и думать не приходилось, так смотрят только на пораженную цель. И ведь чувствовалось, что красуется подобным образом Листвяна не впервые, прекрасно понимая, какое впечатление производит. Ощущает на себе восхищенный взгляд подростка, и для этого ей не надо на него даже смотреть – и так все понятно.

«Кому же ты, бабонька, позировала в былые времена, перед кем красовалась? Перед сверстниками на праздниках, перед женихом? Однако сюрприз! И сколько их еще будет впереди? Сколько всякого мне о вас, сударыня, еще узнать предстоит? Впрочем, не будем выходить из роли».

Мишка соскочил с телеги и пошел к убитому зайцу, про себя считая шаги. Насчитал сорок два шага, зайцу, чтобы пролететь такое расстояние, требовалось, пожалуй, пять, от силы шесть секунд. И за это время Листвяна умудрилась выхватить из-под рогожки лук, наложить стрелу и выстрелить! А выстрел-то каков! Стрела ударила зайца в голову – прямо за ухом.

– Ну и сколько насчитал? – Вопрос Листвяны застал Мишку врасплох. – Далеко косой отбежать успел?

«Однако, наблюдательность! Я же не вслух шаги считал».

– Сорок два… Ловко у тебя получается!

Листвяна как-то зло усмехнулась и еще раз удивила Мишку:

– Если бы ваши Кунье городище хитростью не взяли, двоих-троих ратников Корней недосчитался бы! Да и не я одна…

– Ну уж нет! – прервал Мишка. – Ваши стрелы доспех не берут, я на себе попробовал, – возразил он без всякой задней мысли, просто из чувства противоречия, но результат получил уж и совсем неожиданный:

– Да, граненых наконечников у меня не было, но можно же и в глаз.

– Ну уж и в глаз!

– А что? Я с полусотни шагов… – Листвяна осеклась и после едва заметной паузы, уже совсем другим тоном, продолжила: – Белку… тупой стрелой в голову… чтобы шкурку не портить.

«Едрит твою! Она же латников в глаз била! Ни хрена себе! Стоп, стоп, стоп… Что-то такое было… Тогда, еще при первом знакомстве… Что-то про карательную экспедицию сотника Агея. За побитых купцов… Листвяна родом с лесного хутора… И не очень охотно ответила деду о том, из какого рода население этого хутора вышло. Уж не разбоем ли они там прирабатывали? И она ходила на большую дорогу вместе с мужчинами? Кого ж мы у себя пригрели-то?»

Не подавая виду, что заметил оговорку ключницы, Мишка взобрался на телегу и понукнул лошадь. Листвяна, явно стараясь отвлечь его внимание, засыпала Мишку вопросами: далеко ли еще ехать, да что за место, да много ли там земли? Такая вдруг пробудившаяся разговорчивость еще сильнее убедила Мишку: не показалось – Листвяна действительно увлеклась и проговорилась. Вернее сказать чуть не проговорилась, что ей уже довелось стрелять в латников, и, как следовало из контекста, небезуспешно.

«А откуда, собственно, у нее лук взялся? С собой из Куньего городища она его привезти не могла, обыскивали их тщательно, а лук не иголка. Из нашей оружейной кладовой? Но так выстрелить из незнакомого оружия невозможно! Значит, тренировалась? Где? Как? Когда? Или среди трофеев, хранящихся в кладовой, случайно оказался ее собственный лук? Ох не проста ты, ключница Листвяна ох не проста!»

Наконец добрались до примеченного Мишкой места. Листвяна обвела взглядом луговину, соскочила с телеги и немного прошлась туда-сюда. Сорвала и помяла в руках пучок травы, оглядела окружающий луговину лес.

– Михайла, а что ж вы сюда скотину пастись не гоняете? Трава хороша, да и просторно – стадо много дней здесь держать можно.

– Далековато, да и коряг много половодье оставляет, скотина ноги побьет. Сейчас-то их в траве уже почти не видно, но если походить тут, чуть не на каждом шагу спотыкаться будешь.

– Если коряги остаются, то это хорошо. Значит, течения сильного здесь не бывает, землю не смоет, а ил осядет. Хорошее место для огородов. Завтра же сюда баб пришлю.

Мишке ее тон не понравился. Сказано было так, словно у Листвяны были собственные холопки.

– У матери сначала спросись, если позволит, пришлешь, – наставительно изрек Мишка.

– Как бы скоро у Спиридона спрашиваться не пришлось…

– А вот это – не твоего ума дело!

Мишка нарочно ответил грубо, понимая, что умная баба намеренно заводит его, чтобы он совсем позабыл о рискованном для нее разговоре про стрельбу из лука. Листвяна ни словом не ответила на Мишкину грубость и перевела разговор на то, что хорошо бы на денек прислать сюда учеников воинской школы, чтобы помогли очистить луговину от коряг и обнести плетнем от лесного зверья.

«Как же ты так прокололась, бабонька? Захотелось покрасоваться, показать, что не простая баба по хозяйству, да ненароком увлеклась? Случается. Особенно в тех случаях, когда очень долго приходится себя сдерживать, вынужденно играть роль, не очень совпадающую с истинным характером. Неужели дед ничего не замечает? Впрочем, то, что даже умнейших мужиков бабы запросто водят, как козлов на веревочке, – настолько обычная вещь, что об этом даже смешно говорить.

Тем более что Листвяна для деда, скорее всего, лебединая песня. Он столько лет вдовствовал, что если с умом, то из него веревки вить можно. А Листвяна не дура, и если она ему еще и сына родит… Нет, с дедом на эту тему говорить бесполезно. Правильнее, наверно, будет поговорить с матерью – бабы в таких делах секут лучше и друг друга не жалеют.